Loading…

THE SINFUL IN-BETWEEN: ZINAIDA GIPPIUS'S "CHTO EST' GREKH?"

В настоящем докладе дается многоплановый анализ стиховторения Зинаиды Гиппиус «Что есть грех?». В центре внимания находится текст стихотворения с его неопределенной просодией и сложной архитектоникой; в то же время анализ ведется на широком фоне раннего (жизне)творчества поэтессы. На первый взгляд,...

Full description

Saved in:
Bibliographic Details
Published in:Slavic and East European journal 2016-12, Vol.60 (4), p.633-654
Main Author: Feinberg, Lawrence
Format: Article
Language:English
Subjects:
Online Access:Get full text
Tags: Add Tag
No Tags, Be the first to tag this record!
Description
Summary:В настоящем докладе дается многоплановый анализ стиховторения Зинаиды Гиппиус «Что есть грех?». В центре внимания находится текст стихотворения с его неопределенной просодией и сложной архитектоникой; в то же время анализ ведется на широком фоне раннего (жизне)творчества поэтессы. На первый взгляд, стихотворение может показаться примером того, что редко встречается у Гиппиус: чисто абстрактной поэзии, лишенной образов. Между тем, в структурном плане оно представляет собой образ (икону) своего явного, поддающегося перефразу содержания. Определение греха как «серединности»—душевного и морального равнодушия—отображается как в амбивалентной метрике (колеблющейся, с одной стороны, между ямбической и дактилической, а с другой стороны, между пятистопной и четырехстопной интерпретацией), так и в нейтрализации противоположных понятий по обе стороны цезуры, которая служит своего рода знаком равентсва. Это в свою очередь напоминает ту диалектику Бога и Сатаны, смирения и гордыни, духа и плоти, мужского и женского начал, которая является главным пафосом (жизне)творчества Гиппиус на рубеже 19-ого и 20-ого веков. Как в стансах, исход этой диалектики—не гармоничный синтез противоборствующих начал (вроде «одухотворенной плоти» Мережковского), а мертвая точка. Ключевым подтекстом этого стихотворения являются «Бесы» Достоевского, особенно в лице нигилиста Ставрогина, с которым раздвоенная персона поэтессы имеет немало общего. В плане жизнетворчества Гиппиус не смогла примирить природную чувственность с исканием любви не от мира сего. Примирение плоти с духом оказалось возможным лишь в рамках собственно поэзии, по мере воплощения идеи в словесной ткани стихотворения.
ISSN:0037-6752
2325-7687